|
Версия для печати
Только в Ялте произошла неприятная вещь – запретили концерт. Как раз на 80-летие Артека. Туда съехался очень большой набор высокопоставленных гостей польско-литовских цветов, я думаю, именно это явилось основной причиной запрета. Мы пытались каким-то образом привлечь к себе внимание, но все было тщетно: местные власти буквально прятались от нас. А в наше отсутствие арестовывали аппаратуру, несколько членов нашей команды побывали по несколько раз в КПЗ. И только благодаря нашим друзьям из партии СДПУ(о), народным депутатам Шуфричу и Фиксу ребята сейчас на свободе.
На интервью Андрей Яценко, он же Дизель явился в одежде, которую сам назвал «стилизованной тюремной робой» с...
...символичными «помаранчевыми» вкраплениями. Арестантской баланды музыкантам довелось хлебнуть во время тура по Крыму. «Проект» писал, как в Ялте общественную инициативу «Грин Грея» в поддержку русского языка «Наше право» зарубили на корню, не дав провести концерт. А по возвращении в столицу, оказалось, что русофильские замашки обошлись группе еще дороже: впервые за долгое время «Грин Грею» не дали спеть на Майдане в День Независимости. На такое пренебрежение музыканты готовятся ответить «жестким» клипом на телеканалах и, при помощи СДПУ(о) – исками в судах.
Грин Грей с эсдеками на тропе войны
Дмитрий Муравицкий, более известный публике как Мурик, на встречу не явился по причине сорванного голоса. Поэтому на все вопросы «Проекта» отвечал гитарист и автор всей музыки Дизель.
- Ну и как вам после всего происшедшего Крым?
- Замечательно. Очень сожалели, что не сняли кучу клипов. Если серьезно, в этой поездке перед нами стояла задача: узнать, как люди со всей Украины относятся к русскому языку, и не рано ли мы начинаем бить в колокола по поводу проблемы русского языка. В этом заключалась акция «Наше право», которая состоялась на 100 процентов. Наши концерты на центральных площадях городов посетило, думаю, больше 200 тысяч человек.
Только в Ялте произошла неприятная вещь – запретили концерт. Как раз на 80-летие Артека. Туда съехался очень большой набор высокопоставленных гостей польско-литовских цветов, я думаю, именно это явилось основной причиной запрета. Мы пытались каким-то образом привлечь к себе внимание, но все было тщетно: местные власти буквально прятались от нас. А в наше отсутствие арестовывали аппаратуру, несколько членов нашей команды побывали по несколько раз в КПЗ. И только благодаря нашим друзьям из партии СДПУ(о), народным депутатам Шуфричу и Фиксу ребята сейчас на свободе. Борьба начинается. Русский язык для многих жителей Украины является родным. Мы ни в коем случае не имеем ничего против украинского языка. Но к украинской идее нельзя так жестко подходить – ломая русскоговорящее население.
- Вы собираетесь подать в суд на власти и правоохранительные органы Ялты?
- Мы рады, что у нас появились новые друзья в лице партии СДПУ(о), которые имеют штат юристов, адвокатов. Они, судя по всему, и займутся этими делами. Мы, музыканты, не можем терять время на походы в суды. Но во время Ялты было нарушено пять пунктов закона, поэтому я думаю, будет какое-то разбирательство. Кстати, концерт запретил исполняющий обязанности мэра Ялты, а сам мэр, отстраненный в связи с открытием сомнительного уголовного дела, стоял с нами плечом к плечу на митинге, посвященном запрету концерта. Я думаю, борьба в Ялте не закончена - как и во всей стране.
- Должен ли вообще музыкант участвовать в политической жизни страны?
- С нашей точки зрения, это не чистая политика, это отстаивание своих прав. Если мы их не отстоим, никто за нас этого не сделает. Кроме того, группа «Грин Грей» всегда поднимала социальные проблемы, начиная с 97-го года. «Депрессивный листопад» - о проблеме наркомании, «Эмигрант» - о ностальгии по родине тех, кто уехал из России и Украины... Сегодня мы видим свою социальную задачу в том, чтобы помочь людям, которые говорят по-русски: музыкантам, которые сочиняют и поют свои песни на русском языке, любым творческим начинаниям. Тем, кто не может собрать, как мы, пресс-конференцию на Униане, кого не слушает пресса, не видит власть. Кто, как не мы, поднимет эту проблему? Мы ни в коем случае не собираемся баллотироваться в депутаты Верховной Рады. Но поддержка СДПУ(о) не на коммерческой основе (я подчеркиваю) нам необходима, потому что мы не подготовлены к борьбе с власть имущими.
- Как на ситуацию в стане музыкантов повлияли политические игрища с группами времен майдана?
- Это ошибки нынешней власти, которые я даже обсуждать не хочу. Мне жалко парней из «Гринджол»: их поставили под такой пресс, проехались, не оставив даже красных следов. С Ани Лорак вышло сильное недоразумение. Я полностью на ее стороне и восхищаюсь ее хладнокровием, спокойствием.
Не буду называть поп-звезд, которые раскаивались перед телевизором, что их, мол, бес попутал. Мы не из таких. Мы всегда шли в одном направлении, всегда принимали участие в выборах и важных для страны событиях. Референдумах, например. Есть артисты, которые точно так же принимали участие, сейчас поменяли цвета, стали помаранчевыми и уже не вспоминают этого: а тогда разогревали «Грин Грей».
Например, сегодня слышал высказывание одного из помаранчевых артистов, который всю жизнь стремился стать похожим на Грин Грей, и наконец-то что-то у него получилось. Теперь он предлагает нам уехать в другую страну, раз мы поем на русском языке. Земной шар, дескать, большой, мы себе найдем место и в другой стране. Хочу сразу ответить этому артисту с корнем «так» в имени (или фамилии): пошел он в жопу!
- Речь о Тартаке?
- Да, я только сегодня понял: Тар-так. Он заявил: некоторые кичатся, что они поют на русском – так пусть они едут куда хотят. Нормально это? А рядом стоит Катя Чили, которой я придумал псевдоним, которую мы уговорили быть певицей, с нами она впервые выступила, взрастили ее с 12-летнего возраста, Мурик учил ее петь... И теперь она кивает этому такообразному рэпперу. Ужас.
«Нас не вытеснить из этой страны!»
- Как ваши фаны относятся к дружбе с СДПУ(о)?
- Они нас поддерживают. А наша дружба только началась - именно с событий в Ялте. До этого мы сторонились любой партии, чтобы никто не подумал, что нам заплатили деньги. На последних выборах мы заявили, что никаких гонораров брать не собираемся – мы хотим отстоять свою гражданскую позицию, чтобы не испортить имидж. Сейчас мы поняли, с чем столкнулись. Одна группа Грин Грей не в силах побороть этот плотный барьер власти.
- Насколько далеко вы готовы зайти в борьбе за сцену?
- Мы готовы идти до конца. Мы не видим ситуации, при которой можно остановиться. Мы закончили первую часть нашего тура, которая показала полную правоту того, что мы делаем. Эта акция имела просто непредвиденный успех. У «Грин Грея» редко бывали концерты с таким единством публики, как это вышло сейчас в Симферополе и Севастополе. Мы участвовали в митинге родителей, которые построили для своих детей хорошую современную школу в Симферополе. Там 95 процентов говорят по-русски, а власти решили сделать эту школу украиноязычной, никого не спросив. Это маленький разовый случай, который нам удалось захватить. А такое сейчас происходит повсеместно – и на востоке, и в центре, и на западе страны. Мы уверены, что и там найдем поддержку. Многие подходили из Львова и говорили, что согласны с нашей позицией. Умные понимают, что нельзя просто так взять и забрать у людей язык. К добру это не приведет – только к межнациональной розни. Мы надеемся, что нас услышат раньше, чем на такой простой теме, как языковой барьер, начнутся волнения.
- Какие конкретно меры вы готовитесь предпринять?
- С 1 сентября мы запускаем очень острый социальный видеоклип, посвященный Дню Независимости, на песню «Наше право». В нем о многом говорится. К сожалению, режиссерская группа побоялась на этом этапе обнародовать себя. Мы понимаем парней, это очень талантливые ребята, и мы не хотим, чтоб с этого клипа у них начались проблемы из-за нас. Может, когда ситуация изменится, мы расскажем о них. На наш взгляд, клип получился замечательный: это мессидж людям – нужно бороться за свою свободу говорить на том языке, на котором думаешь, и думать на том, на котором говоришь.
Надеемся этот клип жестко проротировать. С этим, думаю, тоже будут проблемы. Но мы собираемся платить деньги – если телеканалы откажутся ставить клип за деньги, это будет уже ущемлением наших бизнес-интересов, это уголовно наказуемо. Но мы не уйдем отсюда – нас не вытеснить из этой страны!
Вчера мы смотрели по телевизору смешное зрелище – концерт ко Дню Независимости. Это же ужас! Такие малопрофессиональные музыканты допускаются к эфирам, к центральным площадям... Ребята просто играть не умеют. Для того, чтобы выступать перед такой аудиторией, нужна практика. Ребята в первый-второй раз вышли на сцену и обо...сь. Если за этим будущее украинской музыки, это ужас. Мы несколько месяцев пытались пробиться и выпросить всего три минуты эфирного времени – чтобы поздравить с Днем Независимости нашу страну. Мы ведь украинская группа, поющая на русском языке. Мы – национальный производитель. Нас не пустили. Зато группу зятя Тимошенко (не помню названия) мы там увидели. Очень средненькая британская группа. Какое отношение они имеют к нашей независимости?! «Грин Грей» первыми поддержали независимость. Все остальные тогда были просто детками. А «ВВ» выступали во Франции, в России. Мы с ними встречались на площадках и уговаривали: «Возвращайтесь к нам на родину, у нас круто».
Теперь все об этом забыли, у них своя независимость. От кого? От нас, русскоязычного населения? Нам очень обидно, что нас считают рукой России. Селин Дион ведь не считают рукой Парижа...
«Наш формат понравится и Шуфричу»
- Песня «Наше право» была написана до дружбы с эсдеками?
- Конечно. Дружба, я еще раз подчеркиваю, это результат ялтинских событий. Пока не было никаких конкретных предложений, просто эсдеки нам помогли. А песня была написана вообще давно. После нее мы и решили перевести крымский тур в социальную тему – и не ошиблись.
- Это правда, что тур оплатили эсдеки?
- Нет. Финансовых взаимоотношений между нами вообще не было и нет. Они помогли в нескольких городах нам взять разрешение. А после ялтинских событий нас начали охранять крымские казаки – я думаю, тоже с подачи эсдеков. Вряд ли они платили казакам. Я видел в них искреннее чувство поддержки.
- С кем из партии у вас сложились наиболее теплые отношения?
- После крымской поездки у нас неплохие отношения с Нестором Шуфричем. Мы поддерживаем его в его смелости. Он яркий политик, который смело говорит о насущных проблемах – это нас объединяет. Сами эсдеки, как мне кажется, нас вели давно. Мы сначала думали, что у нас у самих так легко получается со всеми разрешениями по Крыму, но я думаю, что здесь без опеки СДПУ(о) не обошлось. И я ничего плохого в этом не вижу. Мы хотели, чтобы акция «Наше право» стала некой платформой для новой оппозиции – не политической, а творческой. Оппозиции новой интеллигенции. Ведь та интеллигенция, которая прозомбировалась пятыми каналами, теперь проклинает и сожалеет, что так получилось. Я думаю, за полгода страна пришла в себя. Не спорим, что на Площади Независимости звучали правильные тезисы, и что Майдан – позитивный фактор для Украины. Он определил, что народ не хочет больше давать командовать собой сверху, а хочет сам принимать решения. Только лозунги на Майдане звучали одни, а по факту нам предлагают совсем другое – страна катится обратно к навязыванию общей стратегии, нерешению проблем, которые бывшая оппозиция а ныне власть поднимала. Раньше они кричали, что их притесняют, теперь мы кричим то же самое. И надеемся, что нас услышат и президент, и премьер-министр, и человек, который раньше занимался правами человека, а ныне является вице-премьер-министром. Я о Николае Томенко – это уважаемый нами человек. Мы сегодня подписали ему диск: «Борцу за права человека от борцов за свободу слова». Я надеюсь, что эти люди поймут нас и тех, кто стоит за нами.
- Кстати, Шуфричу нравится ваша музыка?
- Честно говоря, я его еще не спрашивал. Но у «Грин Грея» за все 12 лет существования такое количество песен, что есть и такие, которые нравятся моей маме, есть и те, что любит молодежь. У нас очень широкий формат – чтобы понравиться всем, от моей мамы до Нестора Шуфрича.
|
