|
Версия для печати
Спустя 6 дней после ареста, Борису Колесникову наконец предъявили обвинение и позволили общаться с адвокатом. А накануне с адвокатом Андреем Федуром пообщался корреспондент "АиФ".
- Насколько обоснованны обвинения, предъявленные Колесникову?
- Я бы сказал, что они шиты не просто белыми, а гнилыми нитками. Обвинение абсурдно по своему содержанию. Говорить более конкретно мне не позволяет закон, могу только сказать, что в документе есть логические противоречия, и что он не выдерживает никакой критики. Правда, обвинители говорят, что это первоначальный документ, видимо, считая, что это их оправдывает.
- Есть ли серьезные свидетели?
- Насколько я знаю, нет. Да и свидетели чего? Речь идет о покупке акций. Человек предложил Колесникову их купить, и тот купил. Акции были в его распоряжении месяца два. Затем Колесников увидел, что они не настолько прибыльны, как он рассчитывал, и ему пришлось их продать. Причем, продал он их дешевле, чем купил.
- Почему вам не разрешали встречу с задержанным?
- Мне этого не объясняли - просто ставили в известность, что следователь не выдал разрешения. А следователь Руденко от меня попросту прятался.
- Когда состоится слушание дела?
- Скорее всего, никогда. На мой взгляд, оно не имеет никакой судебной перспективы. Есть два варианта: либо Колесникова нужно будет немедленно освобождать, а потом очень долго расследовать дело, либо в срочном порядке искать и придумывать свидетельства.
- Зачем же тогда, по-вашему, понадобилось его задерживать?
- Задержание Колесникова напоминает арест человека по доносу соседа. Оно нужно было, по-моему, чтобы давить на других людей. Правда, сделано это было очень непрофессионально.
- Почему?
- Во-первых, в отсутствии обвинения, а, во вторых - в незаконности. Согласно Конституции, человека имеют право задержать на 72 часа только в случае, если требуется предотвратить или пресечь преступление. Других причин не существует. Кроме того, Колесников был задержан в здании ГПУ, после чего на него надели наручники и доставили в милицию для составления протокола.
- Можно провести параллели между делом Колесникова и другими делами по "коммерческим статьям", например, с делом Тимошенко?
- Я бы не сравнивал его с делом Тимошенко, и вообще ни с каким конкретным делом. Но подобных дел, действительно, велось и ведется очень много. Дело Колесникова получило огласку только потому, что он крупная фигура, один из лидеров партии. Я очень надеялся, что после прихода новой власти такого произвола, как раньше, уже не будет. Зря надеялся.
- Если кому-нибудь из тех, кого сейчас вызывают для дачи показаний, предъявят какие-либо обвинения, вы будете их защищать?
- Существует адвокатская этика, из-за которой я не могу ответить на ваш вопрос однозначно, чтобы это не выглядело, как предложение услуг. Я отвечу косвенно: я не выбираю клиентов по политическим пристрастиям. Я не политик. С Колесниковым до этого я не был знаком лично.
- Вам нужно быть уверенным в невиновности человека, чтобы согласиться его защищать?
- В защите нуждаются все. Я всегда вспоминаю, как задерживали меня, А сейчас Колесников сидит в той же камере, в которой я отсидел три дня. В отношении меня было возбуждено уголовное дело, потому что я мешал режиму. Я позволял себе слишком много вольностей в оценке правоохранительных органов. После выхода из камеры я и мои адвокаты доказали, что я находился там незаконно.
|
