— Вы сегодня ездили в Секретариат Президента. Что вам там сказали?
— Еще ничего не сказали. Придется после встречи с вами снова ехать. Я еду, чтобы услышать мнение не из прачечной, а от власти, чтобы узнать, какую они собрались вести политику, и чем я мешаю. Для меня все, что происходит, выглядит дико. Я пытаюсь разобраться.
— А с какой формулировкой вас уволили?
— Контракт со мной расторгнут юридически с совершенно неграмотной мотивацией, что незаконно. Это легко можно опротестовать в суде.
— Насколько я знаю, вы любите судиться...
— И буду судиться! Иск уже подан.
— Официально о вашем увольнении заявила министр Оксана Билозир на парламентских слушаниях по вопросам культуры. Какую формулировку она огласила?
— За «невыполнение условий контракта». Но мне объявили ее за 15 минут до начала этих слушаний. Сама форма... Мне позвонил замминистра некий Николайко и трагическим голосом попросил приехать на встречу — прямо на перекрестке улиц. Я, честно говоря, подумал, что у него что-то случилось.
— Он курирует кино?
— В том-то и дело, что нет. Встретились на улице. Я вышел из машины. Он стоял там под деревом, сморщившись. Вручил мне две бумажки. Попросил на одной из них быстренько расписаться. Сказал: «Извини...» И убежал. Там было написано, что со мной расторгается контракт в связи с тем, что я не представил годовой финансовый план киностудии. Юристы тут же подняли документы — оказалось, что эта форма отчетности была упразднена два года назад, а вернулась, по-моему, 25 марта и представляется в свободной форме до 1 сентября текущего года. Юридически — это полный нонсенс, что говорит о непрофессионализме юристов Минкульта. Можно было придумать что-то повеселее и поточнее.
— Говорят, не лучшие умы идут сейчас на государственную службу в Министерство культуры...
— У меня есть такое подозрение, сформулированное еще Ильфом и Петровым. Помните, они говорили о теще Ипполита Матвеевича, что ее почтенный возраст не позволял надеяться, что она когда-нибудь поумнеет. С министерством действительно не сложилось.
— В прокуратуру еще не вызывали? Уголовных дел не шьют?
— Я не уголовный, я политический, судя по всему (смеется). В прокуратуру меня не вызывали, но до этого по инициативе пана Танюка за прошлый год у нас тут прошло проверок, наверное, около сорока — финансовых, юридических, профсоюзных, прокурорских. Было КРУ, Держмайно. Причем по многу раз подряд, что запрещено законом. Проверяли, как мы сдаем в аренду имущество, как распределяем деньги государственные, как мы тут ходим на работу, как сдаем драгоценные металлы...
— Откуда у вас тут драгоценные металлы? Вы что, открыли золотоносную жилу под бюстом Довженко?
— Из старого оборудования 1936 года надо же выколупывать микросхемы, выплавлять оттуда серебро и сдавать по граммам.
— Уму непостижимо!
— Я сам очень много узнал за год. Но проверки ничего не обнаружили. Но я знаю, что другие органы встречали проверяющих за проходной, садили в машину и говорили: «Вы должны найти убытков, нанесенных державе, минимум на миллион. Это ваше задание!». Но, прошу прощения, привет им всем, ни хрена они здесь не нашли.
— Так и напишем.
— Пишите.
— Там вам еще шили и то, что вы якобы распродали библиотеку киностудии, правда?
— У вас неправильная информация — то, что я ее сжег. На самом деле еще при предыдущем директоре библиотеки там было два наводнения. Причем ни на одно из них они не прореагировали. Как только я стал директором киностудии, мы сразу же отремонтировали музей и провели переучет книг. К сожалению, к моему приходу там осталось очень мало ценного. Как только я принял киностудию и увидел эти книги в лужах, директора библиотеки пришлось «попросить». По этому поводу есть даже судебный иск на тех, кто нас обвинял.
— На Танюка?
— На него тоже. Но этот, по-моему, на Савельева. Есть такой режиссер и автор бессмертного сценария шестисерийного фильма о героизме Кучмы— как тот от пастуха деревенского дошел до уровня руководителя космической державы.
— Вы не шутите? Действительно есть такой сценарий?
— Ходил тут, всех пугал, что он уже договорился обо всем с Кучмой — показывал фотографию, где Кучма вручает ему какой-то орден. Теперь он один из самых оранжевых здесь и снимает фильм с таким же успехом о Калнышевском — пугает теперь всех, что он как бы договорился о съемках этого фильма с Ющенко, который якобы дальний родственник Калнышевского. В общем, Ющенко теперь нас пугает. Это Савельев сказал, что мы сожгли библиотеку и вырубили довженковский сад, за что получил иск и заплатит киностудии, не помню, 10 или 20 тысяч компенсации. Они киностудии пригодятся.
— За что вы подали иск на Танюка?
— На него несколько исков. Как минимум два. С Танюком у нас давняя история. Я, честно говоря, не был с ним даже знаком, но с первого дня моего назначения он требовал немедленно меня снять.
— Откуда такая ненависть?
— Не знаю. Но сняли меня под его давлением. А иск я подал за то, что он во время революции выступил по телевидению (у меня на кассете есть дословно), а смысл сводится к тому, что я, не при вас будет сказано, имею группу лысых бандитов, которых переодел в оранжевую униформу и разослал по школам, чтобы выводить оттуда детей и класть их под танки. Кстати, они вместе с Оксаной Билозир были тогда в эфире.
— Он спорил с ней?
— Наоборот, она внимала. Там много было высказываний ценных. Он будет и извиняться, и платить штрафы.
— Что вы успели сделать за тот год, что были директором киностудии?
— Выловили всех бродячих собак. Алкоголикам на киностудии объявили сухой закон. Отремонтировали чертову кучу помещений. Впервые на студии появились туалеты, в которые не стыдно зайти. Сделали проходную — чтобы она как минимум вызывала уважение, а не была покрашена масляной краской. Избавились от большого числа арендаторов, не очень подходивших по специфике киностудии, — например, торговцев секонд-хендом. И главное— от людей, занимавших здесь большие и малые должности и просто разворовывавших киностудию.
— А что было запущено из фильмов?
— По госзаказу министерство проплатило из 11 миллионов чуть больше шести. А по переоснащению киностудии в бюджете было забито почти 16 миллионов. Проплатили чуть больше семи. Министерство заказало «Богдана Хмельницкого», «Троянский Спас», «Татарский триптих» Муратова, причем на татарском языке, «Украденное счастье» в 4 сериях совместно с «1+1», некоторое количество дебютов — вроде бы и немного, но больше, чем было раньше.
— Чем вы так не угодили Оксане Билозир? Она так нервно восприняла свое посещение киностудии...
— Это же не ко мне вопрос. Я могу только сказать, чем мне не угодило министерство или Оксана Билозир.
— А вы скажите!
— Некомпетентностью! И комиссарскими замашками. Кажется, Мидас все, к чему прикасался, превращал в золото. А все, к чему прикасается Министерство культуры, превращается в скандал. Со всеми людьми можно договориться. И со мной тоже. А устраивать вопли, уголовные дела, угрозы... Это что — 37-й год или 17-й скорее.
— Скорее 17-й. До 37-го не хватает массовости.
— Сейчас время быстро идет. Может, и к этому придет — не исключено. В культуру пришли некомпетентные кадры. Помощница Билозир требует переаттестации журналистов — слышали ее высказывание, что всех журналистов, если не научатся «правильно» писать про Министерство культуры, заставят пройти тест на профнепригодность?
— А как это возможно?
— Это еще дедушка Фрейд сказал: «Любая оговорка свидетельствует о внутренней работе мозга». Значит, им хочется всех строить. Хотя, мне кажется, Министерство культуры должно помогать. А то, что не могут управлять некомпетентные люди, — это понятно.
— Вам не кажется странным, что певицу, не занимавшую верхних строчек даже в хит-парадах попсы, назначают министром культуры?
— Ну это же логика революционная. Видимо, либо были обязательства у кого-то, либо нехватка хороших кадров — должности же надо занять.
— Может, нехватка верных людей?
— В том числе. Она же там всех прессует тем, что кума Президента — вопросы решает, невзирая на то, законно ли, соответствует ли этике или морали. Она кума Президента, поэтому вопрос решит!
— Но говорили, что она вроде бы кума Порошенко, а не Ющенко.
— Нет, Порошенко тоже кум Президента. У Президента много кумовьев. Он многодетный отец, слава Богу. Но я не уверен, что не угодил именно Билозир. Она по многим прошлась, как правильнее сказать, на метле или метлой. Я опять-таки возвращаюсь к Танюку, у нас проблемы с ним. Я — свободный человек, а ему, видимо, здесь нужен был свой. А так как у меня к нему на самом деле особое отношение как к бывшему агенту КГБ...
— Вы можете это доказать?
— Да, я собираюсь делать пресс-конференцию. И буду это доказывать. Мой главный тезис — что нашей культурой и духовностью в течение 12 лет занимается агент КГБ, который был «успешен» и при Брежневе, и при перестройке, и при Кучме получал ордена. По-моему, он полностью дискредитирует новую власть. Он находится в списке «Нашей Украины». И все знают, что он — агент КГБ.
— У вас есть факты?
— А вот, папка целая! Вот папочка, листайте — кличка «Тарас». Вот его доносы на Светличного, Черновола, Заливаху. Вот справка на Танюка из КГБ. Вот выдано ему задание. Вот рапорт, как его вербовали. Все это — ксерокопии настоящих документов. Легко проверить.
— А он скажет: «Я — не «Тарас». Что тогда?
— Тут же есть акт его вербовки.
— Как вам удалось все это получить?
— Я об этом буду говорить. В прокуратуре есть зафиксированные показания, свидетельства (не устные!), как его вербовали, как по требованию КГБ его назначали на должность руководителя театра, несмотря на профнепригодность. И вот этот человечек продолжает руководить и настаивает на принятии решений, в том числе кадровых, — продолжает давить на ту же Билозир.
— Как вы думаете, она об этом знает?
— Это вопрос на самом деле сложный. По ее поведению трудно определить.
— Что вы собираетесь делать после увольнения?
— Мы уже подали иск о признании этого приказа недействительным. Буду добиваться судебного решения о его отмене. Я хочу восстановиться, а потом написать заявление и послать эту прачечную куда подальше. Но это будет мое решение. Это я сделаю, а не меня.
— Для меня остается загадкой, почему год назад вы согласились принять эту должность?..
— Действительно загадка. Для меня самого. Мне неоднократно предлагал принять ее предыдущий директор Николай Павлович Мащенко. Он уходил снимать фильм и хотел, чтобы я что-то сделал с киностудией. Я — наивный человек. Хоть и не маленький. Мне казалось, что это будет кому-то надо, кроме меня. Но оказалось, что кроме ненависти незнакомых мне людей, я ничего не получил!
— Но вы же задели тех, кто заставлял покойного Быкова по остаточному принципу снимать на черно-белую пленку «В бой идут только «старики» в то время, как они шпарили на цвете совковую заказуху!
— Да, я этих людей и затронул. И горжусь тем, что их затронул. И тем, что меня уволили из Союза кинематографистов. Из него, насколько я знаю, был уволен только Параджанов.
— Так вы теперь диссидент?
— Практически да.